Сергей Радин - Зеркало богов [СИ]
— Нет. Пусто. Пусто. Нет. Здесь пусто. И здесь... Стоп!
Еле углядев более-менее ровную площадку, я посадил вездеход. Ледяной Джин выскочил первым и тут же побежал к двоим, которые держались тесно друг к другу. Бежал ведун, слегка задрав голову, будто слушая тихую, не слышную остальным музыку, и очень боялся потерять её умолкающее звучание в воздухе.
Мы высыпали следом. Но подтянулись не спеша, чтобы не спугнуть потенциальных информаторов.
Пара, к которой он шёл, была достаточно колоритна. Мужчина и женщина.
Мужчина очень круглый. Круглая голова подчёркивалась полными щеками, а тело — довольно выпуклым животиком. Крепкие руки и ноги круглились набранным жирком, но работал он при этом очень сильно и энергично. Одет в свободные чёрные штаны, запылённые снизу, и в лёгкую безрукавку, мокрую от пота. Поближе выяснилось, что круглы не только его щёки, но и брови, и огромные глаза. Как специально, при виде нас он сделал движение пухлым ртом, будто собираясь сказать: «О!» Чёрная шапочка коротких волос округло заканчивала портрет.
Женщина оказалась полной противоположностью ему. Сухощавая и длинная. И одета во всё светлое: длинная светло-жёлтая одёжка, похожая на плотный халат, прятала всё её тело от подбородка донизу. Голову плотно облегал странный головной убор светло-кофейного цвета — что-то вроде платка, закрывающего до бровей и спускающегося на спине до пояса. Лицо длинное, а в копилку длинных особенностей — твёрдо сжатый рот и нос. Глаза маленькие, но острые.
Вот уж кто при виде нас и не подумал округлять рот в изумлении. Ледяной Джин и опомниться не успел, как дамочка резко нагнулась и схватила с ближайшего обломка винтовку. В следующее мгновение неприятный, пронзительный голос предупредил:
— Ещё шаг!..
Правда, пока она договаривала, лучемёт ведуна уже «смотрел» на неё.
Остальных октавийцев это, кстати, не смутило. Люди разгибались от развалин, и отовсюду раздавались предупреждающе деловитые щелчки. В основном от женщин.
По общей связи я услышал голос Мангуста:
— Джин, куда же ты спешишь? Опусти оружие. Вернись.
Джин попятился. И скоро получилось так, что Мангуст прошёл вперёд. Очень уверенно он сменил ведуна на месте мишени. Одет наш хозяин был привычно скромно: длинный белый плащ с капюшоном, который сейчас оказался накинут на голову, кожаный ремень жёстко держит плащ на поясе, ноги, в белых же сапогах, уверенно попирают землю.
Мангуст улыбнулся женщине с оружием и поклонился ей.
Она пронзительно каркнула:
— Чего хочет воспитанный незнакомец с невоспитанными слугами?
— Прощения, — смиренно отозвался Мангуст.
— Пусть просят они!
— Ни за что, — по общей связи отозвался ведун. — Я тут пошарил у неё. Есть парочка скелетов в шкафу. Есть возможность шантажа.
— Джин, тебе придётся, — мягко сказал Мангуст. — Здесь не просто стычка. Это деловая встреча. И именно ты сделал ошибку, проигнорировав этикет представителей этой планеты. Извинись. Тебе, наверное, тоже не хотелось бы вытаскивать из неё информацию под воинственные вопли колонистов.
Ледяной Джин скривился, но быстро сделал официальную физиономию, слегка поклонился, коснувшись фрагмента стены под его ногами белыми прядями волос.
— Я вёл себя недопустимо, леди. Прошу прощения за ошибку в поведении.
Дуло винтовки медленно опустилось. Шелест и постукивание со всех сторон: люди клали оружие между обломками зданий.
— Я готова к переговорам.
Мангуст, снова учтиво поклонившись, шагнул в сторону. Впереди остался Люциус. Он коротко кивнул женщине. Кажется, ему простили такой поклон — за явно военную одежду: за кожаную куртку и почти форменные штаны, заправленные в армейские берцы.
— Леди, у нас только один вопрос. Не бывало ли здесь ещё незнакомцев?
«Леди» тоскливо, по-птичьи заголосила. Она исторгла из себя не столько информацию, сколько проклятия в адрес бывших вчера неизвестных гостей, оставивших после себя ещё более негативное впечатление, чем нынешние. Люциус слушал её, серьёзно кивая на каждое обвинение. Мангуст застыл, равнодушно глядя на своего личного дипломата, но время от времени неявно посматривал на Ледяного Джина, который смотрел в точку в пространстве так вдохновенно, точно сочинял музыку.
— Есть! — от шёпота ведуна у меня аж мурашки по коже поползли. — Я считал с неё всё. Чем быстрей мы вернёмся на яхту, тем быстрей будем у цели.
— Придётся подождать, — шёпотом же предупредил Мангуст. — Их этикет не позволяет уйти, не закончив темы беседы.
— Да эта зараза ещё долго будет!.. Она же вознамерилась пройтись по всем предкам и потомкам этих придурков, которые взорвали её город!
— Нам деваться некуда. Будь мы более строги в этикете, дама отнеслась бы к нам более сдержанно. Но наша ошибка...
Ведун стоял слева от меня. Честно говоря, меня изумило, когда он опустил голову. Наш хозяин взял его вину на нас всех. Если раньше Ледяной Джин, даже прося прощения у местной леди, не был искренен, то теперь, кажется, он и впрямь стыдился.
14
Когда Люциус решился остановить бездонную прорву ругательств матриарха, я всё-таки уловил этот момент и отступил к вездеходу шаг, другой. Только хотел сделать третий, как драко жёстко и даже безапелляционнно сказал, буквально чудом вклинившись в нескончаемый пронзительный вопль сухопарой женщины:
— Я был рад получить от вас столь точный портрет преступников. Если мы поспешим за ними, сделаем всё, что в наших силах, чтобы наказать негодяев. Хотите ли вы, чтобы мы сообщили в Совет Федерации о происшествии на Октавии?
— Нет! — отрезала женщина. — Что они могут сделать из того, чего не можем мы?! Знаем мы, что такое помощь Федерации! Не расплатишься потом!
Мужчина, до сих пор почтительно слушавший «хозяйку дома», как я прочитал вчера, готовясь к высадке, открыл рот — и я с интересом уставился на него. Говорит?!
Говорит. Медвежий рык и то более отчётлив в интонациях, чем этот рёв. Хотя иной раз можно и что-то вроде слов расслышать. Женщина тоже холодно оглянулась на него: это — заговорило?! Но не прервала. Хорошо всё-таки, что есть синхронный переводчик... Немного жалобный рёв о том, что на планете вообще не нужен был город и что он всех предупреждал, что от города одни несчастья, закончился. Драко быстро подошёл к мужчине и протянул ему руку. Тот схватил протянутую ему худощавую кисть так, что я затаил дыхание: а ну сломает?..
Обернувшись к женщине, высокомерно хлопавшей глазками (здорово напоминая курицу), Люциус всё тем же деловитым тоном сказал:
— Спасибо за информацию, леди. Мы рады были познакомиться с вами и с вашей планетой. Желаем вам быстро отстроить город до жизненно необходимых пределов.
Мангуст промолчал, лишь в пояс поклонился женщине. Впрочем, она теперь тоже молчала, а на его поклон быстро закивала, ещё больше напоминая тощую курицу. Леди...
Мне уже было не до дипломатических приёмов и манёвров. Едва команда развернулась, я подал вездеход таким образом, что все наши поочерёдно вошли и расселись по местам. Чуть я развернулся, Диана, окаменело сидевшая в кабине, выдохнула, развязала концы платка и быстро начала раскручивать его с шеи.
— Мангуст, а что было бы, если б я вышла к ним без платка?
— Первые пять минут — ничего, — серьёзно ответил наш хозяин. И намертво замолчал.
Я про себя усмехнулся. Ну, Диана! Сказано же было: ознакомься с обычаями Октавии, прежде чем ступать на их земли. Не удивлюсь, если девушка спросит Люциуса, зачем ему понадобилось пожимать руку этому ревуну. Нет. Фыркнула, не спросила, хотя обернулась было к нему. Может, потом спросит, когда будут наедине. А ничего особенного. Драко просто выразил мужскую солидарность с человеком, который вынужден жить при матриархате. Такому любой знак от чужеземца приятен. «Хозяйка дома» это, кстати, поняла, поэтому смолчала.
— Итак, Джин?
— Их видели, когда они объезжали уже уничтоженный город по краю. Матриарх была в загородном имении, поэтому осталась жива и первым делом помчалась к городу, когда пыль улеглась. Она пыталась остановить вездеход с неизвестными. Но они выкрикнули ей что-то из приоткрытого окна, чего она не разобрала, и удрали. Она видела их корабль. Точнее — космошлюп. Корабль оставался на орбите планеты. Глаза, между прочим, у дамы острые. А зрение дальнозоркое. Маркировка космошлюпа у нас есть.
— А поскольку маркируют знаками и символами корабля... — пробормотал Мангуст.
— Я прослежу его путь, — уверенно пообещал Люциус. — Это нетрудно.
До яхты оставалось немного, когда я поднял глаза на зеркальце передо мной и наткнулся на взгляд Мангуста. Нет, он, кажется, не заметил, что смотрит в ветровое стекло, близко к зеркалу. Чуть раскосые карие глаза будто ушли в себя. Лицо безразличное. Что он чувствует? Если знает, что вещь, за которой он охотился два года, вот-вот будет у него? Или я бегу впереди событий?
